Поцелуй

[2Alice2]

Название: Поцелуй
Автор: Crystal Sphere
Направленность: слэш
Пейринг: Бьякуя/Ренджи
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Абарай Ренджи влюблён в своего капитана, Кучики Бьякую.
Дисклеймер: всё принадлежит Кубо Тайту, фантазия - Crystal Sphere.

Абарай Ренджи сидел в больничной палате на табурете возле двери и, опершись локтями о колени, строгал что-то из деревяшки, время от времени бросая взгляд на своего капитана, сидевшего в постели у открытого окна. За окном было ясное небо…

– Ренджи, почему ты здесь?
– Потому что я Ваш лейтенант.
– Удивляешься, почему я ещё жив? Я прав?
– Ну что Вы. Если бы Вы погибли, на кого бы мне было равняться?
В комнате снова повисла тишина.
– Капитан… Я… восхищаюсь Вами… всегда восхищался!
Бьякуя застывшим взглядом смотрел перед собой.
– Ты хотел превзойти меня. И ты превзошёл. Ты защищал Рукию, несмотря на свой долг лейтенанта Готэй-13, следуя высшему долгу перед самим собой. А я запутался в собственных обещаниях, как ребёнок, играющий в саду.
– Капитан, Вы живы, это главное. Я не могу представить, как бы я жил без Вас! – Ренджи сжал кулаки. – Поправляйтесь скорее.

Прошла неделя после того разговора. Кучики Бьякуя полностью восстановился и вернулся к капитанским обязанностям. Абарай Ренджи, как и полагается лейтенанту, следовал за ним неотступно. А ночью, когда капитан возвращался в свой дом, часто гулял поблизости, повинуясь простому желанию быть рядом, даже если их разделяли стены. Бьякуя тоже любил ночные прогулки. Гуляя по саду, прилегающему к дому, он постоянно чувствовал реяцу Ренджи и настолько привык к этому, что начинал испытывать лёгкий дискомфорт, если её не оказывалось рядом. Присутствие Абарая стало для Бьякуи потребностью. Он не хотел этого признавать, но лишь в присутствии Ренджи он чувствовал себя в полной мере спокойно.

Была глубокая ночь. Бьякуя шёл по тропинке, задумчиво глядя на серебристый диск луны, следившей за ним сквозь листву спящих деревьев. Где-то среди ветвей заливисто пел соловей, в траве, покрытой ночной росой, тут и там мерцали огоньки светляков. Тёплый ветер, налетая лёгкими порывами, словно прибой, разносил по саду благоухание ночных цветов. Реяцу Ренджи была привычно рядом, и мысли Бьякуи плавно текли, не нарушаемые тревогой.
«Ты незаметно прокрался в мои мысли, Абарай. Ведь раньше я не думал о тебе. Я думал о долге и чести главы клана Кучики, о своих обязанностях капитана Готэй-13, о смерти Хисаны и обещании, данном ей и родителям, о том, как я должен поступить… Но после того как ты дрался со мной за свободу и жизнь Рукии, я стал думать о тебе. Почему? Ты должен бы ненавидеть меня за то, что я отнял её у тебя. Должен бы презирать за то, что не пытался спасти её. Но ты сказал, что восхищаешься… Я никогда не пойму. И никогда не забуду этих твоих слов, Абарай».
Бьякуя дошёл до ограды сада и остановился. За оградой приглушённо чихнули, послышалось тихое бурчание:
– Чёрт. Я, кажется, замёрз.
Губы Бьякуи тронула едва заметная улыбка. Использовав синпо, спустя мгновение, Бьякуя оказался за спиной своего лейтенанта.
– Ренджи, – он сдёрнул с плеч мягкий светло-бежевый плащ и протянул его Абараю, – надень это.
– Тайчо… Вы… – Абарай автоматически протянул руку и взял плащ, затем, прижав его к груди, согнулся в вежливом поклоне. – Благодарю Вас! Это огромная честь! Я не могу принять…
– Ренджи. Надень, – повторил Бьякуя. – И хватит шататься под забором. Хочешь сопровождать меня на прогулке – иди рядом, как и всегда.
Абарай замер в поклоне.
– Слушаюсь, мой капитан, – затем выпрямился и надел плащ.
Минуту спустя оба шли по тропинке в обратную сторону. Ренджи никак не мог выровнять сбитое волнением дыхание.
– Что тебя так взволновало, Ренджи? Твоя реяцу трепещет, словно ковыль на ветру.
Вопрос застал Абарая врасплох. Он не знал, что ответить. Но не отвечать на вопрос капитана было бы грубостью, и Ренджи, набравшись смелости, произнёс:
– Вы, мой капитан. Позвольте вернуть Вам плащ, я уже согрелся!
– Тебе так не по вкусу пришёлся мой плащ, что не хочешь поносить его даже до конца прогулки? – Бьякуя тонко усмехнулся.
Ренджи этой усмешки не заметил, он вспыхнул, в очередной раз не зная, что ответить. Но Бьякуя, чувствовавший его смятение, сжалился над ним на этот раз.
– Это была всего лишь шутка, Абарай. Не нужно так волноваться. Лучше посмотри, какая красивая сегодня луна.
Ренджи выдохнул и тихо произнёс:
– Слушаюсь. Прошу прощения, Кучики-тайчо.
Далее они шли молча. Ренджи шёл на полшага позади своего капитана, наблюдая, как от лёгкого ветерка чуть развеваются тонкие черные пряди его волос на фоне белой кожи, разделённые кенсейканом. Для Абарая этот вид был во много раз прекраснее ночного неба и луны.

Совместные прогулки по саду стали их маленьким секретом и повторялись каждую ночь. Как правило, за всю прогулку Ренджи едва ли произносил больше нескольких слов, приветствие в начале и пожелание доброй ночи в конце. И вот, после пятой прогулки, Бьякуя решил нарушить эту традицию.
– Ренджи. Позволь пригласить тебя в дом? Я хотел бы спросить тебя кое о чём.
Абарай в удивлении распахнул глаза.
– А… да, Кучики-тайчо!
Они прошли внутрь, Бьякуя жестом пригласил Ренджи присесть, а сам раздвинул сёдзи, впуская в комнату лунный свет и запах ночного сада. Затем уселся на татами, у самого края, к Ренджи спиной, подставив лицо свету луны.
После нескольких минут молчания, нарушаемых лишь сладким пением соловья в саду и сонным шелестом листвы (и отчаянным стуком сердца Ренджи, но капитан не мог этого слышать), Бьякуя заговорил.
– Ты можешь не отвечать, если вопрос тебе не понравится, Абарай.
– Благодарю Вас, Кучики-тайчо-сама.
– Ренджи, почему ты так много времени проводишь со мной? Я всего лишь твой капитан, вовсе не господин. И не претендую на особую роль в твоей жизни. Я мог бы молчать и дальше, но в твоём присутствии… я чувствую, как воздух между нами звенит от невысказанности.
Ренджи застыл, не моргая, расширенными глазами глядя перед собой. «Сейчас. Или никогда. Второго шанса он мне не даст, он презирает трусов и слабаков…»
Медленно поднявшись с татами, усилием воли передвигая будто ватные от волнения ноги, Ренджи преодолел расстояние до своего капитана и опустился рядом с ним на колени. Затем склонил голову к его лицу, залитому лунным светом, и осторожно поцеловал неподвижные бледные губы.
«Сухие… как крылья ночного мотылька. Я даже не почувствовал вкус, только запах – горьковатый, так пахнет свежескошенной травой…» – словно во сне Ренджи отстранился, попятился назад и, по-прежнему стоя на коленях, склонился перед своим капитаном, касаясь лбом татами.
Минуту Бьякуя молчал, потом тихо произнёс:
– Значит, таковы твои чувства ко мне.
Ренджи, наконец, выпрямился. Он ожидал чего угодно: удара, выговора, Сенбонзакуры – готов был понести любое наказание за свою дерзость, быть выгнанным из дома, из отряда, из Готэй-13. Но ничего подобного не последовало. Может быть, всё было ещё впереди? Как бы то ни было, сейчас его капитан всё так же неподвижно сидел пред ним и смотрел на ослепительный серебристый диск луны на тёмно-синем бархате небес, подёрнутый по краям лёгким кружевом полупрозрачных облаков. Его глаза чуть поблёскивали из-под полуприкрытых век, бледная кожа словно светилась изнутри, черные пряди волос эффектно оттеняли её белизну, и обычно ничего не выражавшее лицо казалось сейчас удивительно одухотворённым и как будто… счастливым? «Нет, определённо, это обман зрения», – решил для себя Ренджи, не в силах отвести взгляд от этого прекрасного лица. Он мог видеть сейчас только профиль своего капитана, но и этого было более чем достаточно.
– Тайчо… я… не смог бы объяснить в словах. Вы ведь знаете мои литературные «таланты». Вы не прогоните меня? Разве Вы… не сердитесь?
Набежавшая туча на время скрыла луну, и в комнате воцарилась темнота. Бьякуя опустил глаза.
– За что я должен сердиться на тебя, Ренджи? Я спросил – ты ответил, таков был твой ответ.
Ренджи пару раз моргнул, привыкая к темноте после яркого лунного света.
– Благодарю Вас, Кучики-тайчо-сама, – он снова низко поклонился и замер в поклоне. Он не знал, просто не представлял себе, что будет делать дальше – ни сейчас, ни потом.
«Теперь, когда капитан знает о моих чувствах, как я смогу смотреть ему в глаза? Даже сейчас, в темноте, всё уже непросто, а что будет при свете дня? Вероятно, теперь при одном взгляде на капитана мне будет вспоминаться этот поцелуй, я буду заливаться краской и ронять Забимару из рук! Ксо…»
Но подобные размышления занимали Ренджи недолго. Он всё ещё оставался в поклоне, когда услышал голос своего капитана.
– Ты так искренне и трогательно переживаешь, Абарай. А ведь я сказал тебе, что волноваться не о чем. Чтобы ты мог убедиться в этом окончательно, позволь мне, в свою очередь, показать тебе, каковы мои чувства.
Ренджи не шелохнулся, застыв, словно изваяние. Он даже не до конца понял услышанное, поэтому вздрогнул, как от удара, когда пальцы Бьякуи коснулись его волос – спокойное, бережное прикосновение. Аккуратно развязали широкую повязку, закрывавшую лоб. Медленно развязали другую повязку – тонкую, удерживавшую «хвост» на затылке. Огненно-красный водопад волос, упав тяжёлой волной, скрыл ладони Ренджи, упиравшиеся в пол. «Что происходит?» – только и успел подумать он.
– Подними твоё лицо, Абарай.
Ренджи покорно поднял лицо. Он увидел глаза капитана, обращённые к нему, тёмные и нечитаемые. Они приближались – ближе, совсем близко, затем Бьякуя прикрыл веки, задев скулы Ренджи кончиками длинных ресниц. А дальше – поцелуй, и реальность разлетелась на мелкие осколки, но даже они не могли в тот момент отразить весь хаос и смятение, возникшие в душе Абарая.
Едва заметное прикосновение губ к губам и приятный горьковато-свежий запах. Кончик языка Бьякуи, облизывающий свои сухие губы и пересохшие от волнения губы Ренджи, и новый поцелуй, но теперь Ренджи мог почувствовать вкус – волнующий, пьянящий, как запах ночного ветра и скошенной травы. И пальцы капитана в его волосах, ласковые, осторожные…